Годовщина смерти поэтессы марины цветаевой. Музей в родном селе Русский Ишим хранит память о поэтессе М

Ника Турбина родилась в 1974 году. Поэтесса, жизнь которой была похожа на её стихи: такая же короткая и полная драматизма. Ника умерла молодой — ей было всего 27 лет, но за эти годы она успела испытать столько, сколько большинству людей не выпадает и за 90 лет.

Турбина стала настоящим феноменом в литературе. Сочинять стихи она начала в раннем детстве, а в 4 года уже диктовала их маме и бабушке для записи. Причем, это были не детские стишки про зелёную травку и голубое небо, а не по годам взрослая, зрелая лирика.

Хмурое утро с холодным дождём.
Горько вдвоём.
Лампочка днём отливает бедой.
К двери идёшь — я за тобой.
Снять позабыли пластинку ночи —
Вот отчего путь к разлуке короче.

Язык поэтессы сложно отнести к какому-то направлению — её стихи стоят особняком. Их напряжённость можно сравнить разве что с ахматовскими — кстати, славу Ахматовой девочке-вундеркинду когда-то и прочили. И она оправдала большие ожидания: стала второй советской поэтессой после , получившей престижную венецианскую награду «Золотой лев». Анне Андреевне на момент вручения премии было за 60. Нике же исполнилось 12.

Ника Турбина. 1984 год. Фото: Commons.wikimedia.org

«Ночной человек»

Турбина с рождения страдала бронхиальной астмой и почти не спала. По ночам Никуша (так девочку называли мама и бабушка) сидела в кроватке, тяжело дыша, и что-то бормотала. А когда немного подросла, попросила маму записывать за ней строчки — ребенок говорил, что их диктует ей сам Бог. Перепуганные мама и бабушка начали водить Нику по врачам. Вопрос был один: что сделать, чтобы ребенок перестал сочинять стихи и нормально спал? У медиков ответов не было: родным надо лечить у девочки астму, а не про какие-то стихи думать.

Сама же Ника позже называла себя ночным человеком. В интервью она говорила: «Только ночью я чувствую себя защищенной от этого мира, от этого шума, от этой толпы, от этих проблем. Я становлюсь сама собой».

У девочки никогда не было нормального детства: ее всегда мучили приступы астмы, бессонница и ещё одна болезнь — стихи.

Ника Турбина на Московской междунароной книжной выставке. 1985 год. Фото: РИА Новости / Л. Калинина

От черновиков до «Черновика»

Когда Турбиной было 7 лет, в её родную Ялту приехал писатель Юлиан Семёнов — он строил неподалеку дачу. Семёнов остановился в местной гостинице; там же работала и бабушка Ники (возглавляла отдел обслуживания). И когда писателю потребовалась машина до аэропорта, женщина практически заставила его взглянуть на стихи внучки. Тот сначала отказывался, но прочтя всего пару стихотворений, сказал: «Гениально!».

Можно сказать, так и решилась судьба маленькой поэтессы. Через месяц её лирику напечатали в газете, а в 9 лет вышел первый сборник Ники — «Черновик». Книгу перевели на 12 языков.

Жизнь моя — черновик.
Все удачи мои, невезенья
Остаются на нем,
Как надорванный
Выстрелом крик.

Для ребенка, страдающего бессонницей, внезапная известность стала еще одним серьёзным испытанием.

Испытание славой и одиночеством

Выпустить первый сборник Турбиной помог известный поэт . На необычную девочку он сразу обратил внимание: «Восьмилетний ребенок в каком-то смысле — это черновик человека», писал поэт. Но стихи этого «черновика» были зрелыми не по возрасту, и слава о Нике быстро разлетелась по Советскому Союзу и за его пределы. Вундеркинд ездила по всей стране с гастролями, а на школу времени не оставалось.

Организовывать концерты Нике помогал Евтушенко. Девочка росла без отца, и очень привязалась к поэту. Но в один момент Евгений Александрович отвернулся от Турбиной. Молча, без объяснения причин. Уже взрослая, поэтесса рассуждала в интервью: «Он, наверное, испугался, подумал: "Хватит с ней возиться, а вдруг она больше писать не будет?". Кому нужны чужие беды?».

А незадолго до этого Майя Турбина , мать девочки, вышла замуж и родила второго ребёнка.

Только, слышишь,
Не бросай меня одну.
Превратятся
Все стихи мои в беду.

Так писала Ника в своем пророческом стихотворении «Маме» в 9 лет. Но Майя Турбина старалась построить счастье в новой семье, и в 13 юная поэтесса ушла из дома и начала жить самостоятельно. После нескольких лет успеха и громкой славы девочка впервые оказалась одна — без мамы и бабушки, без покровителя и наставника Евтушенко. Даже журналисты и зрители отвернулись от нее — чудо-ребенок вырос и стал уже не таким интересным. Как потом рассказывала Майя Анатольевна, Ника в то время резала себе вены, пила снотворное, выбрасывалась из окна.

Чёрная полоса

В 1990-м у поэтесса всех удивила, выйдя замуж. Ее супругом стал психолог-итальянец синьор Джованни , владеющий клиникой в Швейцарии. Год они провели вместе: ей 16, ему 76. Но Турбина возвращается в Россию. Снова одна. И сразу же начинает пить.

Ника пыталась получить высшее образование: недолго проучилась во ВГИКе и в институте культуры. В последнем на ее курсе преподавала Алёна Галич — дочь известного поэта . Женщины подружились. Ника клятвенно обещала своей подруге бросить пить, но слово своё не сдержала. И институт тоже не закончила. Стихи, правда, писала по-прежнему, но уже много лет никому их не читала.

Турбина взрослела, а вместе с ней росли и её проблемы. Она никак не могла устроиться в жизни, а внимание людей, к которому она так привыкла с детства, вызывали теперь не ее стихи, а «аморальное» поведение. Мамы или другого родного человека рядом не было — только собака и две кошки. Постоянными спутниками артистки стали наркотики и алкоголь. А потом Ника выпала из окна 5-го этажа — позже она говорила, что вытряхивала коврик и не удержалась. Сломала позвоночник, предплечья, тазовые кости. Перенесла 12 операций. От всех вопросов Турбина отшучивалась: «Неудачно упала с пятого этажа. Осталась жива».

«Дождь, ночь, разбитое окно»

Когда поэтессе было неполных 7 лет, она написала:

Дождь, ночь, разбитое окно.
И осколки стекла
Застряли в воздухе,
Как листья,
Не подхваченные ветром.
Вдруг — звон...
Точно так же
Обрывается жизнь человека.

Так оборвалась и её жизнь. Через 5 лет после первого падения история повторилась: Турбина выпала из окна. Снова в мае, снова с пятого этажа. Но на этот раз её уже не спасли.

В последний путь поэтессу провожал её сожитель, у которого тоже были проблемы с алкоголем, и Алена Галич. Именно благодаря хлопотам преподавательницы Турбину разрешили похоронить на Ваганьковском кладбище. А в графе «причина смерти» поставили прочерк — так попросила Алёна Александровна (иначе Нику не смогли бы отпеть).

«Хочу добра»

По словам мамы и бабушки поэтессы, Ника говорила: «Я уйду в 27, но до этого буду умирать десятки раз». А в интервью отвечала, что у неё не будет ни внуков, ни детей. «Боюсь, я не доживу до того момента, когда захочу рожать». После смерти Анны Ахматовой остался её сын. Ника Турбина оставила двух кошек и собаку.

Такие строки мудрая Ника написала в 8-9 лет (стих называется «Хочу добра»).

Как часто
Я ловлю косые взгляды.
И колкие слова,
Как стрелы,
Вонзаются в меня.
Я вас прошу,
Послушайте, не надо
Губить во мне
Минуты детских снов.
Так невелик
Мой день.
И я хочу добра
Всем!
Даже тем,
Кто целится в меня.

28 апреля 2015, 14:36

Детство

♦ Ахматова Анна Андреевна (настоящая фамилия - Горенко) родилась в семье морского инженера, капитана 2-го ранга в отставке на ст. Большой Фонтан под Одессой. Мать, Инна Эразмовна, посвятила себя детям, которых в семье было шесть: Андрей, Инна, Анна, Ия, Ирина (Рика) и Виктор. Рика умерла от туберкулеза, когда Ане было пять лет. Рика жила у тети, и ее смерть держали в тайне от остальных детей. Тем не менее Аня почувствовала, что случилось – и как она потом говорила, эта смерть пролегла тенью через все ее детство.

♦ Своими учителями Ахматова считала поэтов И.Анненского и А.С.Пушкина. С детства Анна стремилась быть верной высокой пушкинской традиции. Она видела мистический смысл в одной своей детской находке: гуляя с няней по аллее благоуханного, утопавшего в зелени Царского Села, она увидела в траве булавку в виде лиры. Маленькая Аня была уверена: эту булавку обронил бродивший по этим аллеям около века назад Александр Сергеевич. Пушкин и Ахматова - тема отдельная. Однажды, году этак в сороковом, Пушкин приснился ее подруге Фаине Раневской. Раневская позвонила Ахматовой. Анна, побледнев от волнения, коротко выдохнула: «Немедленно еду, - и добавила с завистью: - Какая вы счастливая! Мне Он никогда не снился». Ахматова не скрывала, что терпеть не может Наталью Гончарову; похоже, она ревновала. При разговоре о Пушкине Анна Андреевна становилась воздушной, неземной. У ее друзей и поклонников, которыми эта одинокая женщина всегда была окружена, сложилось впечатление, что любила она только Александра Сергеевича и никого больше.

♦ Анна росла в атмосфере, довольно необычной для будущего поэта: в доме почти не было книг, кроме толстого тома Некрасова, который Анне разрешалось читать на каникулах. У матери вкус к поэзии был: она читала детям наизусть стихи Некрасова и Державина, их она знала множество. Но почему-то все были уверены в том, что Анна станет поэтессой – еще до того, как ею была написана первая стихотворная строчка.

♦ Анна довольно рано начала говорить по-французски – научилась, наблюдая за занятиями старших детей. В десять лет поступила в гимназию в Царском Селе.

♦ Через несколько месяцев девочка тяжело заболела: неделю пролежала в беспамятстве; думали, что она не выживет. Когда пришла в себя, она некоторое время оставалась глухой. Позднее один из врачей предположил, что эта была оспа – которая, однако, не оставила никаких видимых следов. След остался в душе: именно с тех пор Анна стала писать стихи.

Гумилев

♦ В канун Рождества 1903 года Анна познакомилась с Николаем Гумилевыми . Тогда 14-летняя Аня Горенко была стройной девушкой с огромными серыми глазами, резко выделявшимися на фоне бледного лица и прямых черных волос. Увидев ее точеный профиль, некрасивый 17-летний юноша понял, что отныне и навсегда эта девочка станет его музой, его Прекрасной Дамой, ради которой он будет жить, писать стихи и совершать подвиги.

♦ Она поразила его не только своей неординарной внешностью – Анна была красива очень необычной, таинственной, завораживающей красотой, сразу привлекающей к себе внимание: высокая, стройная, с длинными густыми черными волосами, прекрасными белыми руками, с лучистыми серыми глазами на практически белом лице, ее профиль напоминал античные камеи. Анна ошеломила его и полной непохожестью на все, окружавшее их в Царском Селе.

У русалки печальные очи.
Я люблю ее, деву-ундину,
Озаренную тайной ночной,
Я люблю ее взгляд заревой
И горящие негой рубины...
Потому что я сам из пучины,
Из бездонной пучины морской.
(Н.Гумилев «Русалка»)

♦ В то время пылкий юноша вовсю старался подражать своему кумиру Оскару Уайльду. Носил цилиндр, завивал волосы и даже слегка подкрашивал губы. Однако, для того чтобы завершить образ трагического, загадочного, слегка надломленного персонажа, Гумилеву не хватало одной детали. Все подобные герои непременно были поглощены роковой страстью, терзались от безответной или запретной любви - в общем, были крайне несчастливы в личной жизни. На роль прекрасной, но жестокой возлюбленной Аня Горенко подходила идеально. Ее необычная внешность притягивала поклонников, к тому же скоро выяснилось, что Анна вовсе не питает к Николаю ответных чувств.

♦ Холодноватый прием ничуть не уменьшил пыл влюбленного поэта - вот она, та самая роковая и безответная любовь, которая принесет ему желанное страдание! И Николай с азартом ринулся завоевывать сердце своей Прекрасной Дамы. Однако Анна была влюблена в другого. Владимир Голенищев-Кутузов - репетитор из Петербурга - был главным персонажем ее девичьих грез.

♦ В 1906 году Гумилев уезжает в Париж. Там он надеется забыть свою роковую любовь и вернуться в образе разочарованного трагического персонажа. Но тут Аня Горенко внезапно понимает, что ей не хватает слепого обожания молодого поэта (родители Ахматовой узнали о влюбленности дочки в петербургского репетитора и от греха подальше разлучили Аню и Володю). Ухаживания Николая настолько сильно льстили самолюбию Ахматовой, что она даже собиралась выйти за него замуж, несмотря на то, что до сих пор была влюблена в питерского репетитора. К тому же вечные разговоры Гумилева о роковой любви не прошли даром - теперь Ахматова и сама не прочь сыграть роль трагической фигуры. Вскоре она отправляет Гумилеву письмо с жалобами на свою ненужность и заброшенность.

♦ Получив письмо Ахматовой, Гумилев, полный надежд, возвращается из Парижа, навещает Аню и делает ей очередное предложение руки и сердца. Но дело испортили… дельфины. Тогда Ахматова отдыхала в Евпатории. Прогуливаясь с Гумилевым по пляжу и слушая объяснения в любви, Аня наткнулась на двух выброшенных на берег мертвых дельфинов. Неизвестно почему это зрелище так сильно повлияло на Ахматову, но Гумилев получил очередной отказ. Причем Ахматова цинично объяснила влюбленному Николаю, что ее сердце навсегда занято Голенищевым-Кутузовым.

Двойной портрет: Анна Ахматова и Николай Гумилев. Т. М. Скворикова. 1926 г.

♦ Отвергнутый поэт снова уезжает в Париж, считая, что единственный приемлемый выход из ситуации - самоубийство. Попытка самоубийства была обставлена со свойственной Гумилеву театральностью и напыщенностью. Сводить счеты с жизнью поэт отправляется в курортный городок Турвиль. Грязноватая вода Сены показалась Гумилеву неподходящим пристанищем для измученной души влюбленного юноши, а вот море - в самый раз, тем более что Ахматова не раз говорила ему о том, что обожает смотреть на морские волны. Однако трагедии суждено было превратиться в фарс. Отдыхающие приняли Гумилева за бродягу, вызвали полицию, и, вместо того чтобы отправиться в последний путь, Николай отправился давать объяснения в участок. Свою неудачу Гумилев расценил как знак судьбы и решил попытать счастья в любви еще раз. Николай пишет Ахматовой письмо, где вновь делает ей предложение. И вновь получает отказ.

♦ Тогда Гумилев снова пытается покончить с собой. Эта попытка была еще более театральной, чем предыдущая. Гумилев принял яд и отправился дожидаться смерти в Булонский лес. Где его и подобрали в бессознательном состоянии бдительные лесничие.

♦ В конце 1908 года Гумилев возвращается на родину. С мечтами завоевать сердце Ахматовой молодой поэт так и не расстался. А потому он продолжает осаждать Анну, клясться ей в вечной любви и предлагать замужество. То ли Ахматова была тронута такой почти собачьей преданностью, то ли Гумилев выбил из нее согласие рассказами о неудачных попытках самоубийства, то ли образ питерского репетитора несколько померк, но так или иначе Анна дала свое согласие на брак. Но, соглашаясь на брак с Гумилевым, она принимала его не как любовь – но как свою Судьбу.

«Гумилев - моя судьба, и я покорно отдаюсь ей.
Не осуждайте меня, если можете.
Я клянусь Вам всем для меня святым, что этот
несчастный человек будет счастлив со мной» (А.Ахматова)

♦ Никто из родственников жениха не явился на венчание, в семье Гумилевых считали, что этот брак продержится недолго.

После свадьбы

"Прекрасно сложенные женщины, которых стоит лепить и писать, всегда кажутся неуклюжими в платьях." Амедео Модильяни

♦ После свадьбы Гумилевы уехали в Париж. Здесь Анна знакомится с Амедео Модильяни – тогда никому не известным художником, который делает множество ее портретов. Между ними даже завязывается что-то похожее на роман – но как вспоминает сама Ахматова, у них было слишком мало времени, чтобы могло произойти что-нибудь серьезное. "Анна и Амедео" - это не столько история любви, сколько лишь эпизод из жизни двух людей, обугленных дыханием искусства. ♦ Позже Ахматова отметила: «Вероятно, мы оба не понимали одну существенную вещь: все, что происходило, было для нас обоих предысторией нашей жизни: его - очень короткой, моей - очень длинной. Дыхание искусства еще не обуглило, не преобразило эти два существования, это должен был быть светлый, легкий предрассветный час. Но будущее, которое, как известно, бросает свою тень задолго перед тем, как войти, стучало в окно, пряталось за фонарями, пересекало сны и пугало страшным бодлеровским Парижем, который притаился где-то рядом. И все божественное в Модильяни только искрилось сквозь какой-то мрак. Он был совсем не похож ни на кого на свете. Голос его как-то навсегда остался в памяти. Я знала его нищим, и было непонятно, чем он живет. Как художник он не имел и тени признания» . об Анне и Амадео уже был на Сплетнике, в далеком 2009. Поэтому не вижу смысла заново это освещать. Добавлю лишь портреты Ахматовой, работы Модильяни (1911)

Анна Ахматова на трепеции. 1911

♦ По поводу портретов Ахматова рассказывала следующее: "Рисовал он меня не с натуры, а у себя дома, - эти рисунки дарил мне. Их было шестнадцать. Он просил, чтобы я их окантовала и повесила в моей комнате. Они погибли в царскосельском доме в первые годы Революции. Уцелел тот, в котором меньше, чем в остальных, предчувствуются его будущие "ню"..."

♦ Для Николая Гумилева женитьба на Анне Горенко так и не стала победой. Как выразилась одна из подруг Ахматовой того периода, у нее была своя собственная сложная «жизнь сердца», в которой мужу отводилось более чем скромное место. Она и бровью не повела, когда влюбленный муж, который столько лет ее добивался, через пять месяцев после свадьбы укатил в Африку в поисках приключений. Она терпеть не могла экзотики и выходила в другую комнату, когда он заводил разговоры о своих путешествиях по Абиссинии, об охоте на тигров. Да и для Гумилева оказалось совсем не просто совместить в сознании образ Прекрасной Дамы - объекта для поклонения - с образом жены и матери. А потому уже через два года после женитьбы Гумилев заводит серьезный роман. Легкие увлечения случались у Гумилева и раньше, но в 1912 году Гумилев влюбился по-настоящему. Сразу после возвращения из Африки Гумилев посещает имение своей матери, где сталкивается со своей племянницей - молоденькой красавицей Машей Кузьминой-Караваевой. Чувство вспыхивает быстро, и оно не остается без ответа. Однако и эта любовь носит оттенок трагедии - Маша смертельно больна туберкулезом, и Гумилев опять входит в образ безнадежно влюбленного. Анну известие об этом не поразило - она словно знала наперед, что будет именно так, и загодя приготовила месть. Вернувшись из Парижа домой, Анна нарочно вложила пачку с письмами Модильяни в том стихов Теофиля Готье и подсунула книжку мужу. Они были квиты и великодушно простили друг друга.

♦ Ахматовой приходится несладко - она давно привыкла к тому, что является для Николая богиней, а потому ей тяжело быть свергнутой с пьедестала и осознавать, что муж способен испытывать такие же высокие чувства к другой женщине. Здоровье Машеньки быстро ухудшалось, и вскоре после начала их романа с Гумилевым Кузьмина-Караваева умерла. Правда, ее смерть не вернула Ахматовой былого обожания мужа. И тогда в 1912-м Анна Андреевна решается на отчаянный шаг и рожает Гумилеву сына Льва. Рождение ребенка Гумилев воспринял неоднозначно. Он тут же устраивает «демонстрацию независимости» и продолжает крутить романы на стороне. У него хор возлюбленных из числа учениц, одна даже родила ему ребенка. Продолжая сохранять брак и дружбу, Ахматова с Гумилевым наносят друг другу удар за ударом. Впрочем, Анне совершенно некогда всерьез страдать от неверности мужа. Она уже давно называет Николая Степановича другом и братом. Впоследствии Ахматова скажет: «Николай Степанович всегда был холост. Я не представляю себе его женатым».

Сорин С. Ахматова. 1914

♦ Удивительно, как эти двое умудрились произвести на свет сына. Рождение Гумильвенка, как окрестили младенца друзья, не произвело на супругов видимого впечатления. Оба они затратили больше времени на написание стихов в честь этого события, чем на возню с дитятей. Зато свекровь Анна Ивановна помягчела к невестке и все ей простила за внука. Маленький Левушка прочно оседает на руках счастливой бабушки.

♦ В 1914 году Гумилев уезжает на фронт, и у Ахматовой завязывается бурный роман с поэтом Борисом Анрепом. И только эмиграция Анрепа в Англию поставила точку в их отношениях. Впрочем, Анреп был вовсе не единственным приближенным Ахматовой.

Анна с сыном Львом

♦ В сентябре 1921 года девятилетнему Леве Гумилеву школьники постановили не выдавать учебников. Просто потому, что 25 августа его отец был расстрелян по обвинению в причастности к белогвардейскому заговору. Последнее, что написал поэт, было:

Я сам над собой насмеялся

И сам я себя обманул,

Когда мог подумать, что в мире

Есть что-нибудь, кроме тебя.

Другие браки

♦ Впоследствии Ахматова выходила замуж еще трижды, но все ее браки заканчивались разводами. Наверное, великая поэтесса не была приспособлена к роли жены. Впрочем, для всех своих мужей, и в первую очередь для Гумилева, Ахматова стала идеальной вдовой. Она отреклась от него живого, всеми почитаемого, но мертвому, расстрелянному большевиками, она осталась верна до конца. Хранила его стихи, хлопотала об их издании, помогала энтузиастам собирать сведения для его биографии, посвящала ему свои произведения.

Анна Ахматова. Л.А. Бруни. 1922 год

♦ Когда Гумилев наконец вернулся в Россию (после войны он провел некоторое время в Лондоне и Париже), Ахматова сообщает ему ошеломительную весть: она любит другого, а потому им придется расстаться навсегда. Несмотря на прохладные отношения между супругами, развод стал для Гумилева настоящим ударом - он все еще любил свою Прекрасную Даму Аню Горенко После развода с Гумилевым в 1918-м Анна Андреевна скиталась по знакомым, пока ее не приютил в служебной квартире Мраморного дворца востоковед Вольдемар Шилейко. ♦ Он виртуозно переводил с аккадского языка, был великолепно образован. И при этом капризен, вздорен, язвителен и груб, что Ахматова почему-то стойко терпела, считая, что новый ее муж немного не в себе. Отношения их поражали окружающих.

- Я выучила французский по слуху, на уроках старшего брата с сестрой, - говорила Ахматова.

- Если б собаку учили столько, сколько тебя, она давно бы стала директором цирка! - отзывался Шилейко.
1924
Шилейко рвал и бросал в печку ее рукописи, растапливал ими самовар. Три года Анна Андреевна покорно колола дрова, потому что у Шилейко был ишиас. Когда же она сочла, что муж исцелился, просто покинула его. И протянула с удовлетворенным вздохом: «Развод… Какое же приятное чувство!»

Тебе покорной? Ты сошел с ума!
Покорна я одной Господней воле.
Я не хочу ни трепета, ни боли,
Мне муж – палач, а дом его – тюрьма.
1921

Но после их разрыва он не постеснялся сравнить поэтессу с собакой. Так и сказал: «… у меня в доме для всех бродячих собак находилось место, вот и для Анечки нашлось». Сама Ахматова сочинила такие стихи:

От любви твоей загадочной,

Как от боли, в крик кричу.

Стала желтой и припадочной,

Еле ноги волочу.

После в 1922 поэтесса выходит замуж за искусствоведа Николая Пунина ♦ Николай Пунин был давно влюблен в Анну и, когда она снова осталась без крыши над головой, сделал ей предложение. Ахматовой и Пунину пришлось жить вместе с его бывшей женой Анной Евгеньевной и дочкой Ирой. Анна Андреевна сдавала ежемесячно в общий котел «кормовые» деньги. Вторую половину своих жалких доходов, оставив лишь на папиросы и на трамвай, отсылала на воспитание сына свекрови в Бежецк. Анна Ахматова и Н. Пунин во дворе Фонтанного дома, 1920гг

♦ Жили странно. «У меня всегда так», - кратко объясняла Ахматова. На людях Пунин делал вид, что их с ней ничего не связывает. Когда к Анне Андреевне приходил кто-то из знакомых, Николай Николаевич, искусствовед и блестяще образованный человек, даже не здоровался с гостем, читал газету, как будто бы никого не видел. С Анной они были неизменно на «вы». Пунин в более поздние годы

♦ Когда Ахматова делала попытки покинуть эту нелепую жизнь, Пунин валялся в ногах и говорил, что жить без нее не может, а если он не будет жить и получать зарплату, погибнет вся семья. Наконец-то (к великой ревности сына Левы) в ней проснулась материнская нежность: она возится с дочерью Пунина. Пунин же демонстративно не замечает Леву, которому при приезде из Бежецка достается для ночевки нетопленый коридор. Анна с сыном Львом

«Жить в квартире Пуниных было скверно… Мама уделяла мне внимание только для того, чтобы заниматься со мной французским языком. Но при ее антипедагогических способностях я очень трудно это воспринимал», - не забыл обид уже немолодой Лев Николаевич.

Уже после расставания с Ахматовой Пунин был арестован и скончался во время заключения в Воркуте.

Последней любовью Ахматовой стал врач-патологоанатом Гаршин (племянник писателя). Они должны были пожениться, но в последний момент жених отказался от невесты. Накануне ему приснилась покойная жена, которая умоляла: «Не бери в дом эту колдунью!»

В немилости у властей

Выдержки из Докладной «О необходимости ареста поэтессы Ахматовой» № 6826/А от 14 июня 1950 года была передана Сталину министром госбезопасности СССР Абакумовым .

Начиная с 1924 года, Ахматова вместе с Пуниным группировала вокруг себя враждебно настроенных литературных работников и устраивала на своей квартире антисоветские сборища. По этому поводу арестованный Пунин показал: «В силу антисоветских настроений я и Ахматова, беседуя друг с другом, не раз выражали свою ненависть к советскому строю, возводили клевету на руководителей партии и Советского правительства и высказывали недовольство по поводу различных мероприятий советской власти... У нас на квартире устраивались антисоветские сборища, на которых присутствовали литературные работники из числа недовольных и обиженных советской властью... Эти лица вместе со мной и Ахматовой с вражеских позиций обсуждали события в стране... Ахматова, в частности, высказывала клеветнические измышления о якобы жестоком отношении советской власти к крестьянам, возмущалась закрытием церквей и выражала свои антисоветские взгляды по ряду других вопросов».

Автопортрет А.Ахматовой углем от 30 декабря 1926 г.

Как установлено следствием, в этих вражеских сборищах в 1932–1935 гг. принимал активное участие сын Ахматовой - Лев Гумилев, в то время студент Ленинградского государственного университета. Об этом арестованный Гумилев показал: «В присутствии Ахматовой мы на сборищах без стеснения высказывали свои вражеские настроения... Пунин допускал террористические выпады против руководителей ВКП(б) и Советского правительства... В мае 1934 года Пунин в присутствии Ахматовой образно показывал, как бы он совершил террористический акт над вождем советского народа». Аналогичные показания дал арестованный Пунин, который сознался в том, что он вынашивал террористические настроения в отношении товарища Сталина, и показал, что эти его настроения разделяла Ахматова: «В беседах я строил всевозможные лживые обвинения против Главы Советского государства и пытался „доказать“, что существующее в Советском Союзе положение может быть изменено в желательном для нас направлении только путем насильственного устранения Сталина... В откровенных беседах со мной Ахматова разделяла мои террористические настроения и поддерживала злобные выпады против Главы Советского государства. Так, в декабре 1934 года она стремилась оправдать злодейское убийство С.М.Кирова, расценивая этот террористический акт как ответ на чрезмерные, по ее мнению, репрессии Советского правительства против троцкистско-бухаринских и иных враждебных группировок».

Следует отметить, что в октябре 1935 года Пунин и Лев Гумилев были арестованы Управлением НКВД Ленинградской области как участники антисоветской группы. Однако вскоре по ходатайству Ахматовой из-под стражи были освобождены.

Говоря о последующей своей преступной связи с Ахматовой, арестованный Пунин показал, что Ахматова продолжала вести с ним вражеские беседы, во время которых высказывала злобную клевету против ВКП(б) и Советского правительства.

В 1935 году Ахматовой удалось вызволить арестованных сына и мужа после личной встречи со Сталиным. Но до того, как это произошло, оба были «с пристрастием» допрошены и вынужденно подписали фальшивые показания на Ахматову - о ее «соучастии» в их «преступлениях» и о ее «вражеской деятельности». Чекисты подтасовывали факты виртуозно. На Ахматову также постоянно собирались многочисленные агентурные доносы и материалы подслушки. «Дело оперативной разработки» на Ахматову было заведено в 1939-м. Спецтехника в ее квартире работала с 1945 года. То есть дело давно уже было состряпано, осталось только довести его до логического конца - ареста. Требуется только отмашка Сталина.

Портрет поэтессы Анны Ахматовой. Белая ночь. Ленинград. А. А. Осьмеркин. 1939-1940

♦ Наукой быть матерью арестанта Ахматова овладела быстро. Семнадцать месяцев Ахматова провела в тюремных очередях, «трехсотая, с передачею» стояла под Крестами. Однажды, поднимаясь по лестнице, заметила, что ни одна женщина не смотрит в большое зеркало на стене - амальгама отражала лишь строгие и чистые женские профили. Тогда вдруг растаяло чувство одиночества, мучившее ее с детства: «Я была не одна, а вместе со своей страной, выстроившейся в одну большую тюремную очередь». Саму Анну Андреевну почему-то не трогали еще лет десять. И только в августе 1946 года пробил роковой час. «Что же теперь делать?» - спросил Ахматову случайно встреченный на улице Михаил Зощенко. Вид у него был совершенно убитый. «Наверное, опять личные неприятности», - решила она и наговорила нервному Мише утешительных слов. Через несколько дней в случайной газете, в которую была завернута рыба, она прочла грозное Постановление ЦК, в котором Зощенко был назван литературным хулиганом, а она сама - литературной блудницей.

«До убожества ограничен диапазон ее поэзии, - вбивал слова как гвозди Андрей Александрович Жданов на собрании ленинградских писателей в Смольном, - поэзии взбесившейся барыньки, мечущейся между будуаром и молельней!» Перепуганные насмерть писатели послушно исключили Ахматову из своего профессионального союза. И потом мучились без сна, не зная, поздороваться ли завтра с Анной Андреевной или сделать вид, что они не знакомы. Зощенко знаменитое Постановление растоптало и буквально убило. Ахматова по обыкновению выжила. Только пожимала плечами: «Зачем великой стране надо пройти танками по грудной клетке одной больной старухи?»

Мартирос Сарьян 1946 г. Портрет А. А. Ахматовой был написан в 1946 году, сразу же после постановления ЦК и доклада Жданова о журналах «Звезда» и «Ленинград». И если бесконечно усталая и оскорбленная женщина согласилась позировать художнику, то, по-видимому, лишь потому, что сознавала гражданское мужество его поступка. Ахматова позировала в московской мастерской Сарьяна. Сарьян работал над портретом четыре дня, на пятый сеанс Ахматова, заболев, не пришла. Портрет остался незавершенным - не проработаны руки модели.

♦ В 1949-м в очередной раз арестованы Николай Пунин и Лев Гумилев. И глава МГБ Абакумов уже потирал руки, но Сталин почему-то санкции на арест Ахматовой не дал. Дело тут в поведении самой Ахматовой. Нет, она ничего не знала о докладной Абакумова и меньше всего беспокоилась о себе. Но отчаянно хотела спасти сына. Поэтому написала и опубликовала цикл верноподданнических стихов «Слава миру», среди которых юбилейная ода Сталину. И одновременно послала письмо Иосифу Виссарионовичу с мольбой о сыне. По сути, ради спасения сына Ахматова бросила в ноги верховному палачу последнюю жертву - свое поэтическое имя. Палач жертву принял. И это все решило. Льва Гумилева, правда, все равно не освободили, но и Ахматову не арестовали. Впереди ее ждали 16 мучительных лет одиночества.

Анна Ахматова

♦ Когда вождь умер, долгий морок рассеялся. 15 апреля 1956 года, в день рождения Николая Степановича Гумилева, с каторги вернулся Лев. У этого изгоя из изгоев не было шансов остаться на свободе, мало шансов выжить и еще меньше - стать знаменитостью мирового масштаба. Но Лев Николаевич сделался блистательным историком, опровергнув мнение о том, что на детях природа отдыхает. Он обвинял Анну Андреевну во всех своих бедах. И особенно в том, что она не увезла его за границу, пока это было возможно. Не мог простить ни своего детства, ни холодного коридора в пунинской квартире, ни ее материнской, как ему казалось, холодности.
Ахматова с сыном Львом Гумилевым

♦ В последние годы Ахматова, наконец, обрела собственный дом - кто-то в ленинградском Литфонде усовестился, и ей выделили дачку в Комарово. Она называла это жилище будкой. Там был коридор, крылечко, веранда и одна комната. Ахматова спала на лежаке с матрасом, вместо одной ножки были подложены кирпичи. Еще стоял столик, сделанный из бывшей двери. Висел рисунок Модильяни и икона, принадлежавшая Гумилеву.

Моисей Вольфович Лянглебен 1964

Другие факты

♦ Первая публикация. В 1905 г. после развода родителей Ахматова с матерью переехала в Евпаторию.Весной 1906 года Анна поступила в Киевскую Фундуклеевскую гимназию. На лето она вернулась в Евпаторию, где к ней заехал – по пути в Париж, - Гумилев. Они помирились и переписывались всю зиму, пока Анна училась в Киеве.В Париже Гумилев принимал участие в издании небольшого литературного альманаха «Сириус», где опубликовал одно стихотворение Анны. Ее отец, узнав о поэтических опытах дочери, просил не срамить его имени. «Не надо мне твоего имени», - ответила она и взяла себе фамилию своей прабабушки, Прасковьи Федосеевны, чей род восходил к татарскому хану Ахмату. Так в русской литературе появилось имя Анны Ахматовой. Сама Анна отнеслась к своей первой публикации совершенно легкомысленно, посчитав, что на Гумилева «нашло затмение». Гумилев тоже не воспринимал поэзию своей возлюбленной всерьез – оценил ее стихи он лишь через несколько лет. Когда он первый раз услышал ее стихи, Гумилев сказал: «А может быть, ты лучше будешь танцевать? Ты гибкая…» – она с положения «стоя» могла выгнуться так, что доставала спокойно головой до пяток.Позже ей завидовали балерины Мариинского театра.

Анна Ахматова. Шарж. Альтман Н. И. 1915 год

♦ Когда сына Ахматовой, Льва Гумилева, арестовали, она вместе с другими матерями ходила к тюрьме "Кресты". Одна из женщин спросила, сможет ли она ЭТО описать. После этого Ахматова начала писать "Реквием".

♦ На протяжении всей своей сознательной жизни Ахматова вела дневник, отрывки из которого были опубликованы в 1973 году. Накануне своей кончины, ложась спать, поэтесса написала, что ей жаль, что здесь, в кардиологическом санатории, нет ее Библии. По всей видимости, Анна Андреевна предчувствовала, что нить ее земной жизнь вот-вот оборвется.

♦ Последний сборник стихов Ахматовой был опубликован в 1925 году. После этого НКВД не пропускала никакое творчество этой поэтессы и именовала его "провокационным и антикоммунистическим". По данным историков, Сталин положительно отзывался об Ахматовой. Тем не менее, это не помешало ему наказать поэтессу после ее встречи с английским философом и поэтом Берлином. Ахматову исключили из Союза писателей, тем самым фактически обрекли на прозябание в нищете. Талантливая поэтесса была вынуждена долгие годы заниматься переводами.

Анна Ахматова и Борис Пастернак

♦ Всю Вторую мировую войну Ахматова провела в тылу, в Ташкенте. Практически сразу после падения Берлина поэтесса вернулась в Москву. Однако там она уже давно не считалась «модной» поэтессой: в 1946 году ее творчество раскритиковали на заседании Союза писателей, и вскоре Ахматова была исключена из ССП. Вскоре на Анну Андреевну обрушивается еще один удар: вторичный арест Льва Гумилева. Во второй раз сыну поэтессы присудили десять лет лагерей. Все это время Ахматова пыталась вытащить его, строчила просьбы в Политбюро, однако никто к ним не прислушался. Сам Лев Гумилев, ничего не зная о стараниях матери, решил, что она не приложила достаточно усилий, чтобы помочь ему, поэтому после освобождения отдалился от нее.

Портрет Ахматовой. Altman, Nathan, 1914год (мой любимый портрет)

♦ В 1951 году Ахматову восстановили в Союзе советских писателей и она постепенно возвращается к активному творческому труду. В 1964 году ей была присуждена престижная итальянская литературная премия «Этна-Торина» и ей позволяют получить ее, поскольку времена тотальных репрессий прошли, и Ахматова перестала считаться антикоммунистической поэтессой. В 1958 году выходит сборник «Стихотворения», в 1965 – «Бег времени». Тогда же, в 1965 году, за год до своей смерти, Ахматова получает докторскую степень Оксфордского университета.

♦ Перед смертью Ахматова все-таки сблизилась с сыном Львом, который долгие годы таил на нее незаслуженную обиду. После смерти поэтессы Лев Николаевич принял участие в постройке памятника вместе со своими студентами (Лев Гумилев был доктором Ленинградского университета). Материала не хватало, и седовласый доктор вместе со студентами бродил по улицам в поисках камней. Похороны Анны Ахматовой. Стоят ученики по поэтическому слову Иосиф Бродский (прикрыл нижнюю часть лица рукой), Евгений Рейн (слева)

Годовщина смерти поэтессы Марины Цветаевой

66 лет назад покончила жизнь самоубийством Марина Цветаева, известная русская поэтесса.

Вскоре после начала Великой Отечественной войны, 8 августа 1941, Цветаева с сыном эвакуировались из Москвы и оказались в небольшом городке Елабуге. В Елабуге не было работы. У руководства Союза писателей, эвакуированного в соседний город Чистополь, Цветаева просила разрешения поселиться в Чистополе и места судомойки в писательской столовой.

Но - не сложилось. После возвращения в Елабугу у Цветаевой произошла ссора с сыном, который, по-видимому, упрекал её в их тягостном положении. На следующий день, 31 августа 1941, Цветаева повесилась. Точное место её захоронения неизвестно.

Судьба этой женщины была тяжёлой и трагической. Жизнь никогда не баловала её. И все это несомненно отражалось в стихах талантливой поэтессы.

Сестра Цветаевой рассказывала, что у Марины ещё в 17-летнем возрасте были мысли о самоубийстве. Она всерьёз собиралась тогда свести счёты с жизнью и даже писала предсмертное письмо-завещание, в котором завещала свои гравюры и книги близким людям.

Однако тогда с самоубийством «не сложилось». Спустя многие годы Марина все же свела счёты с жизнью.

По официальной версии, поэтесса покончила с собой из-за бытовых трудностей, которые свалились на неё в то время. Однако родственники поэтессы, в частности сестра, утверждает, что Марина повесилась для того, чтобы спасти своего сына Георгия (Мура).

По свидетельству сестры Марины, у поэтессы и её сына были крайне странные отношения. Многие люди, знавшие Марину Цветаеву говорили, что она «исступлённо любила Мура».

Цветаева очень сильно переживала подростковый возраст своего сына, которому хотелось свободы и избавления опеки матери. Следует учесть, что тогда были тяжёлые времена и Марина, как мать, старалась уберечь сына от окружающего мира.

Он же, в свою очередь говорил, что либо сам покончит с собой, либо это придётся сделать матери.

Отец Марины был профессором Московского университета, основателем Музея изящных искусств на Волхонке. Мать - полуполька, полунемка - была пианисткой, учившейся у Артура Рубинштейна.

В гимназические годы Цветаева часто бывала во Франции, Италии, Германии, Швейцарии. Её первая книга стихов «Вечерний альбом» вышла в 1910-м.

После вступления в брак поэтесса вскоре последовала за мужем в эмиграцию. Однако для тогдашних эмигрантских законодателей моды Цветаева была недостаточно «белой».

Она жила бедно и просила свою чешскую подругу Анну Тескову «прислать ей какое-нибудь приличное платье в Париж с проводником, чтобы ей было что надеть на творческий вечер».

От отчаяния Марина Цветаева вернулась в Россию. Однако здесь её тоже ничего хорошего не ожидало - вокруг неё начали арестовывать самых близких и дорогих людей - мужа, дочь, сестру. Стихов её не печатали.

Борис Пастернак, провожая Цветаеву с сыном в эвакуацию, дал ей для чемодана верёвку. На той верёвке она впоследствии и повесилась.

«Саша!!! Я сейчас упаду! Помоги мне! Саша, мне тяжело, я сейчас сорвусь!» – на высоте пятого этажа, вцепившись руками в карниз, висела девушка. Еще мгновение – и пальцы ее разжались… Соседи вызвали «скорую». Когда она приехала, Ника была еще жива. Врачи попытались вставить ей в рот трубку дыхательного аппарата, но она слабым движением руки отстранила ее и тихо прошептала: «Не надо…» До больницы ее не довезли.

Никой Турбиной, очаровательной девочкой, с четырех лет начавшей сочинять дивные, не по-детски мудрые стихи, когда-то восторгался весь Советский Союз. Помните серьезного ребенка, читающего свои произведения вместе с известными поэтами на открытии московской Олимпиады? Тогда эта хрупкая девочка из Ялты считалась без преувеличения национальным достоянием. О ней много писали, говорили, ею гордились, называли вундеркиндом и показывали всему миру… А потом умиление взрослых внезапно сменилось равнодушием: мало ли на Руси молодых поэтов!

Она родилась 17 декабря 1974 года в Ялте. По соседству жила София Ротару. Однажды Ника познакомилась с певицей, но продолжать общение не пожелала. Она вообще росла малообщительной девочкой и очень любила ставить взрослых в тупик своими не по-детски серьезными вопросами. Например, когда Никуше было всего два года, она неожиданно спросила бабушку: «Буль! А есть ли душа?» Бабуля растерялась и так и не смогла ничего сказать в ответ.

Любимым занятием Ники было смотреть в окно, особенно в дождливую погоду, и бормотать что-то себе под нос (как выяснилось позже – стихи!) или, глядя в зеркало, разговаривать со своим отражением обо всем на свете.

А каждую ночь к ней приходил Звук… Так малышка называла неведомо откуда звучавший голос, который диктовал ей строчки, спустя несколько лет прославившие ее на весь мир! А вслед за известностью появились и первые слухи о том, что стихи Нике диктуют космические пришельцы или их пишет за нее мама. Уж слишком «запредельными» и взрослыми они казались. Эта ложь очень ранила девочку:

Возьмите-ка тетрадь

И напишите вы о том,

Что видели во сне,

Лучшие дня

Что стало больно и светло,

Пишите о себе.

Тогда поверю вам, друзья:

Мои стихи пишу не я. (1982)

А правда была до банальности проста. Маленькая поэтесса с детства страдала бронхиальной астмой в тяжелой форме. У ребенка приступы удушья, как известно, вызывают страх перед сном. И Ника боялась заснуть. Точнее – боялась не проснуться, задохнувшись от кашля. Поэтому по ночам она сидела в постели, обложенная подушками, и, хрипло дыша, бормотала что-то на птичьем языке. Это бормотание напоминало древние заклинания и здорово пугало родственников. Затем неясные звуки превращались в отчетливые фразы, которые звучали все громче и громче… Слова словно душили малышку, и в такие минуты она упорно звала на помощь взрослых и требовала: «Пишите!» Особенно «доставалось» маме:

Я надеюсь на тебя.

Запиши все мои строчки.

А не то наступит точно

Ночь без сна.

Собери мои страницы

В толстую тетрадь.

Их постараюсь разобрать.

Только, слышишь,

Не бросай меня одну.

Превратятся

Все стихи мои в беду. (1983)

Девочка читала стихи пылко, с жаром, а иногда с каким-то отрешенным видом. Казалось, что ей и впрямь их кто-то диктует… После декламации Ника опустошенно откидывалась на подушки в ожидании нового «стихотворного приступа». В интервью она описывала свои ощущения так: «Стихи приходят внезапно. Когда сильно больно или страшно. Это похоже на роды. Поэтому мои стихи несут в себе боль». По словам родственников, Ника вообще не спала до двенадцати лет. И они решили показать измученную бессонницей девочку специалистам. Однако врачи лишь развели руками: «У нас нет лекарства от таланта! Пусть пишет. Если что-то и надо лечить, то только астму…»

Говорят, истоки таланта ребенка нужно искать у его родителей. Об отце Ники ничего не известно – она до последних лет жизни упорно избегала разговоров о нем. Ее мать – Майя Анатольевна – была одаренной художницей. Но реализоваться полностью она так и не смогла, поэтому мечтала вырастить звезду из Ники. Заметив явный поэтический талант дочери, Майя Анатольевна с самого раннего детства стала читать ей стихи Ахматовой, Мандельштама, Пастернака. А потом пригодились и полезные знакомства дедушки – крымского писателя Анатолия Никаноркина. В его ялтинском доме часто гостили московские литераторы. Мама Ники обращалась к ним с просьбой напечатать стихи дочки в столице. Откликнулись немногие. Большинству писателей идея показалась скорее абсурдной – психика девочки еще не окрепла, ранняя слава лишь сломает ее. Вдобавок Никуша и без того видела мир лишь в темных красках:

Алая луна,

Алая луна.

Загляни ко мне

В темное окно.

Алая луна,

В комнате черно.

Черная стена.

Черные дома.

Черные углы.

Черная сама. (1980)

Помог случай. Когда Нике исполнилось семь лет, в Ялту приехал Юлиан Семенов. Он строил дачу за городом. Однажды ему срочно понадобилась машина до Симферополя, а бабушка Ники как раз возглавляла отдел обслуживания в гостинице «Ялта», где остановился писатель. Она-то и убедила мэтра прочитать стихи внучки. Семенов, раздосадованный задержкой, с недовольным видом взял из рук женщины пухлую папку, прочитал несколько стихотворений и вдруг воскликнул: «Гениально!» Спустя месяц по его просьбе в дом к Турбиным приехали журналисты. А 6 марта 1983 года в печати впервые появились стихи Ники. В тот день девятилетняя школьница проснулась знаменитой.

Дядя Женя и пустота

Вскоре юную поэтессу пригласили в Москву, где в Доме литераторов она познакомилась с «дядей Женей» – известным поэтом Евгением Евтушенко. Эта встреча оказалась судьбоносной – именно с нее началась блистательная карьера Ники Турбиной. С тех пор ее жизнь круто изменилась. «Дядя Женя» организовывал для нее поездки по всей стране, она выступала на поэтических вечерах, ее приглашали на телевидение, о ней писали газеты. С нею работали психологи, профессора медицины и экстрасенсы. Ее называли «эмоциональным взрывом», «блистательным талантом», «поэтическим Моцартом»… В своих интервью Евтушенко говорил о Нике как о «величайшем чуде – ребенке-поэте», а она тем временем рассказывала журналистам о муках своего творчества. Благодаря Евгению Евтушенко в издательстве «Молодая гвардия» в конце 1984 года (за несколько дней до десятилетия Ники) вышел сборник ее стихов под названием «Черновик». Название помог выбрать все тот же «дядя Женя». Во-первых, так называлось заглавное стихотворение сборника, а во-вторых, по словам Евтушенко, «ребенок – это черновик человека». В эту книгу вошли и строчки, посвященные ему – великому и могучему другу и наставнику.

Вы – поводырь,

А я – слепой старик.

Вы – проводник.

Я – еду без билета.

И мой вопрос

Остался без ответа,

И втоптан в землю

Прах друзей моих.

Вы – глас людской.

Я – позабытый стих. (1983)

Популярность Ники росла как на дрожжах. Фирма «Мелодия» выпустила пластинку с ее стихами. Посещать ялтинскую школу-гимназию (где в начале века училась Марина Цветаева) стало некогда: все силы отнимали гастрольные поездки по стране. Советский детский фонд выделил Нике именную стипендию. Ее стихи перевели на двенадцать языков. Она всегда выступала при полных залах: все хотели посмотреть на худенькую девчушку с отработанными актерскими жестами и повадками звезды и послушать ее трогательный, еще неокрепший голос, тембр которого надрывал людям душу!

Ника собирала аншлаги не только в Союзе. Ей рукоплескали в Италии и США, а в Колумбийском университете даже прошла конференция о технике перевода стихов юной поэтессы из России. И как результат – поездка в Венецию на фестиваль «Земля и поэты», где Турбиной вручили престижную премию в области искусства – «Золотого льва»! Ника стала второй русской поэтессой, удостоенной этой награды. Первой была Анна Ахматова, но она получила «льва», когда ей было уже за шестьдесят. А нашей героине тогда едва исполнилось двенадцать… Однако с этой наградой у Ники было связано печальное воспоминание. Девочка привезла «льва» домой и решила проверить, действительно ли он золотой. Взяла молоток и – отколотила зверю лапы. Он оказался гипсовым.

С тех пор разочарования в жизни Ники посыпались как из рога изобилия. Ей исполнилось тринадцать, когда она стала замечать: добрый дядя Женя, не объясняя причин, стал от нее отдаляться. Перестал звонить, никуда не приглашал. Многие обвинили его тогда в удачном пиаре собственной, «слегка подзабытой» персоны, а окружение Ники и вовсе – в предательстве. Хотя сама поэтесса все еще надеялась, что Евтушенко вернется. «Ника просто боготворила его, – рассказывает бабушка Ники Людмила Карпова. – Помню, мы сидели с ней в маленьком кафе на одном из каналов Венеции, а рядом, за столиком, Евгений Александрович. Ника смотрела на него с обожанием, а мне все твердила: «Буль, купи мне красивое белое платье и туфли. Я хочу его поразить!»

Но он так и не вернулся. Ни тогда, ни через год, ни спустя десять лет. Да и должен ли был?

В конце 80-х Ника пережила свой первый творческий кризис. Она писала уже не так азартно и не так много, как в детстве. Поклонников становилось все меньше, о юном вундеркинде без мудрого пиара начали забывать… Поменялась и ситуация в стране: людей больше заботили растущие цены на продукты, нежели успехи юных талантов. В семье Турбиных тоже произошли перемены. Мама Ники – Майя Анатольевна – вышла замуж и родила вторую дочь, Машу – «обычного ребенка, к счастью, не умеющего писать стихи», которому отныне уделялось все внимание взрослых. Ника вновь осталась одна, тщетно пытаясь приспособиться к новой жизни. В 1989 году она сыграла главную роль девочки-бандитки, больной туберкулезом, в художественном фильме «Это было у моря». А чуть позже дала интервью «Плейбою» и согласилась на откровенную фотосессию под названием «Голое тело в виде моей поэзии». Но и эти лихорадочные эксперименты не вернули ей былой славы.

В середине 90-х Ника дала развернутое интервью одной из центральных газет. Заголовок ярко отражал суть наболевшего – «Евтушенко меня предал!» Евгений Александрович прокомментировал эту статью так: «Все мое предательство в том, что я не продолжаю помогать. Простите, я человек провинциальный и не уважаю людей, в которых не присутствует чувство благодарности. Я помог – и все. Надо человека поставить «на ход», а дальше – сам. В жизни есть два испытания: непризнание и признание. Надо уметь проходить оба». В следующем интервью Ника взяла свои обвинения назад: «Я сморозила это по детской глупости и от обиды. Я была тогда максималисткой. Сейчас бы я уже этого не сказала. Это низко, глупо и смешно. Мне кажется, Евгению Александровичу был нужен юный гений. Он просто испугался моего возраста. У меня был сложный переходный период, я была агрессивной. Сейчас мы не общаемся. Мне надо разобраться в себе, да и ему общение со мной не нужно. Я же не какой-нибудь принц Уэльский!»

Белоснежка и ее гном

Ника всегда тяжело переживала одиночество. Бунтовала, убегала из дома, резала вены, пила снотворное, вешалась, грозила выброситься из окна… Ей было страшно жить. Одной на огромной планете. Она не могла понять этот мир, боялась и его, и себя в нем. И в то же время не верила в смерть. Повзрослев, она объясняла свой нигилизм так: «Если человек не полный идиот, у него бывает изредка депрессия. Иногда просто хочется уйти, закрыть за собой дверь и послать всех к черту. А газеты в эти минуты гудят, что «гений сломался, Ника спилась, скурилась и стала проституткой». Я не могу себя причислить ни к одной из этих категорий. Хотя я иногда курю травку, пью красное вино, но не более того. В школе панковала. Ходила наполовину лысая, наполовину длинноволосая, с рыболовным крючком в ухе. Била стекла, объявляла бойкоты. Ну и что тут особенного?» Казалось бы, типичный синдром переходного возраста. Однако проблема Ники заключалась в другом.

Слава, аплодирующие залы, автографы, международные премии остались в прошлом. А она продолжала сочинять никому не нужные рифмованные строчки, бегло записывала их губной помадой на рваных клочках бумаги и салфетках и складывала в ящик стола с надписью «Чтобы не забыть» (впоследствии именно так назовут ее первое посмертное издание, приуроченное к тридцатилетию поэтессы). Она не понимала, как жить дальше. Возможно, мучительная неопределенность и толкнула шестнадцатилетнюю Нику на весьма экстравагантный поступок: она вышла замуж за 76–летнего швейцарского психолога по имени Джованни. (В 1997 году я брала у Ники интервью, в котором она весьма подробно и с изрядной долей иронии поведала о своем «романе века». Цитирую большой фрагмент нашей беседы. – Авт.)

Ника: «Все было красиво и трагично, как растоптанная роза. Джованни, по-русски – Ванька, был принцем в самом расцвете сил. Он – итальянец, но жил в Швейцарии и возглавлял институт в Лозанне, проводивший лечение психбольных детей музыкой и стихами. У меня в то время в Италии вышла книга, которая попала к нему в руки. Какую-то девочку мои стихи спасли: она молчала от рождения, а потом вдруг сказала: «Ма-ма». Джованни тут же пригласил меня в Швейцарию на симпозиум. Я пробыла там неделю, вернулась в Москву. Мы переписывались, а потом он позвонил и сказал: «В России жизнь бесперспективная. Тебе неплохо бы повидать Европу. Но мне тоже кое-что нужно от тебя. Выходи за меня замуж…» Я согласилась».

– Это был брак по расчету?

Ника: «Нет. По авантюре. С расчетом у меня всегда было плохо. Постоянно оказываюсь в дерьме. Я уехала – и меня хватило на год. Не смогла жить в чужой стране, тем более с ним. Зато научилась ругаться по-французски».

– Чувствовала, что он тебе годится в отцы?

Ника: «Скорее в матери. У него был капризный характер дамы. Он меня раздражал. Я, к примеру, привыкла ходить по дому в халате. У них это не принято. Он выходил к столу в костюме и при галстуке и начинал меня воспитывать. Обращался со мной как со своей собственностью и был зверски ревнив».

– Были поводы?

Ника: «Нет. Я ему не изменяла, хотя мне нравились многие молодые люди. С его собственным сыном, который был младше меня на год, мы строили друг другу глазки. Но даже он не понимал, как такая молодая девушка может жить со стариком».

– Джованни был состоятельным человеком?

Ника:«Да, и в плане кошелька, и в плане того, что в штанах. Сидя все время на гормонах, похоронив пять жен, имея кучу детей (младшему сыну – четырнадцать, а первенцу – под шестьдесят), еще бы он был не состоятелен! Но для полноценной супружеской жизни кроме койки нужно что-то еще. А с этим, несмотря на его мозговитость, были проблемы. Ему удобно жилось со мной. Ведь из шестнадцатилетней девчонки можно лепить что хочешь. Я работала в его институте, мое имя знали. К тому же русские невесты неприхотливы. Им купи босоножки – они и рады».

Джованни целыми днями пропадал в собственной клинике для олигофренов, и Ника оказалась предоставлена самой себе. В Швейцарии, как и в России, она снова почувствовала себя одинокой. Говорят, именно тогда она научилась топить свою печаль в вине.

В комнате белой Швейцарии

Пепельница – голова.

Русское, забычкованное

Смотрит в окно дитя.

Запахом спелой клубники

Улицы здесь живут.

И неодетой Нике

Вряд ли дадут приют.

Японский треугольник

В 1991 году Ника сбежала от Джованни и вернулась в Россию, где ей неожиданно улыбнулась удача. В Ялте она встретила свою первую любовь – бармена из валютного бара по имени Костя. На следующий день после знакомства девушка прибежала домой с криком: «Буль! Я выхожу замуж!» Для нее это было так важно! Однако Костя вовсе не собирался жениться. У него была знакомая девушка в Японии, куда он впоследствии собирался эмигрировать. И тем не менее роман с Никой длился несколько лет. В течение этого времени Костя неоднократно навещал ее в Москве, в ее новой квартире на улице Маршала Бирюзова. Ника стала хозяйкой «двушки» благодаря отчиму (он произвел какой-то сложносочиненный обмен квартир). Костя уговаривал возлюбленную переехать к нему в Ялту. Девушка упорствовала, пуская в ход все «прелести» своего характера, и парень возвращался домой ни с чем. Впрочем, несмотря на ссоры, Ника боготворила Костю и часто прислушивалась к его мнению. Казалось, он был единственным человеком, имевшим над ней власть.

Любовь буквально окрылила Нику, и она исполнила свою детскую мечту – поступила во ВГИК: «Я всегда хотела быть актрисой или режиссером. Мой отчим работал в театре, я выросла среди актеров». Но учеба продлилась недолго. У Ники появилось много новых друзей, она часто прогуливала занятия. Вот как она сама вспоминала о том времени: «Я люблю большие, шумные компании. Люблю быть в центре внимания, когда я в настроении, меня окружают симпатичные люди, и я хочу кому-то из них понравиться. Хорошо танцую. Обожаю дискотеки в ночных клубах! Могу сыграть на гитаре. Просто мечта, а не девушка!»

Разумеется, при столь интересной ночной жизни учеба была вскоре заброшена. К счастью, в судьбу Ники вмешалась Алена Галич, дочь известного барда, преподаватель Московского института культуры, которая помогла девушке поступить в «Кулек» без экзаменов (к сожалению, писать без ошибок юная поэтесса так и не научилась). Курс вела сама Галич, ставшая впоследствии подругой Турбиной. Первые полгода Ника училась очень хорошо. Но потом снова начались загулы и запои. Взбешенная таким поведением своей протеже, Алена Александровна потребовала расписку. И Ника накарябала детским почерком: «Я, Ника Турбина, даю слово своей преподавательнице Алене Галич, что пить больше не буду. И опаздывать на занятия не буду». Через три дня она вновь ушла в запой. А перед летней сессией Ника без предупреждения укатила в Ялту, к Косте. К экзаменам она так и не вернулась, и ее отчислили с первого курса за неуспеваемость. «Непрофессионально там учат! – говорила Ника впоследствии. – Хочу в ГИТИС поступить. Хотя учебу я уже переросла. Нет сил на нее».

Вскоре Костины нервы тоже не выдержали. «Я устал от непредсказуемости Ники, – сказал он Алене Галич. – Нормальной семьи у нас никогда не будет: Ника не сможет взять на себя ответственность за детей. С ней самой нужно нянчиться!» Вскоре он женился.

Разрыв с Костей Ника переживала очень тяжело. Она сильно пила, пыталась «завязать», обращалась к врачам, но никакие отечественные кодировки ей уже не помогали. И опять на помощь пришла Алена Галич. Она договорилась с врачами одной из американских клиник о стационарном обследовании Ники. Однако чтобы получить скидку, нужно было собрать огромное количество подписей. Когда в документах была наконец поставлена последняя «закорючка», мама Ники неожиданно увезла ее в Ялту, бросив напоследок: «Моя дочь – не алкоголичка!» Алена Александровна сидела дома, плакала и рвала письма, стоившие ей стольких усилий.

А Ника «лечилась» привычным способом – в ее жизни появился новый мужчина, бизнесмен. Однако романтики хватило ненадолго. Однажды с Никой случился буйный припадок, и молодой человек, которого она всем представляла как собственного мужа, был вынужден поместить ее в ялтинскую клинику для психбольных. Разумеется, она восприняла это как очередное предательство. «Этот гад еще и приплатил врачам, чтобы они меня подольше там кололи!» – жаловалась позже Ника. В больнице она пробыла три месяца. А вызволяли ее оттуда неизменный «ангел-хранитель» Алена Галич и… Костя. Правда, вскоре он опять оставил ее. Ей казалось, что впереди – беспросветный тупик, из которого она отчаянно пыталась вырваться.

Синяки на душе

«Я стою у черты,

Где кончается связь

со Вселенной.

Здесь разводят мосты

Ровно в полночь –

То время бессменно.

Я стою у черты.

Ну, шагни! И окажешься

сразу бессмертна».

15 мая 1997 года Ника проснулась в четыре утра, вышла на балкон и сделала шаг «за черту»: «Мне никто не помогал. В квартире вообще никого не было. Очнулась в больнице. Оба предплечья сломаны, тазовые кости раздроблены, четвертый позвонок вдребезги. Сначала даже жалела, что осталась жива: столько боли перенесла, столько разочарования в людях… А потом стала себя ценить, поняла, что я еще что-то могу».

Есть и другая версия того несчастного случая. Говорят, Ника поссорилась с очередным молодым человеком, хотела над ним подшутить, встала на подоконник, но сорвалась и повисла на руках. Парень пытался втащить ее обратно в квартиру, но не удержал, и Ника упала с пятого этажа. Как бы там ни было, Нику спасло чудо и… дерево под окном, которое смягчило падение. Ника перенесла двенадцать операций, ей установили аппарат Елизарова и заново учили ходить. Ее имя вновь замелькало в газетах – о трагедиях у нас всегда пишут охотнее, чем об успехах. В Ялте на имя бабушки был открыт счет, куда все желающие могли отправить деньги. Помог даже какой-то американский бизнесмен. И она выздоровела! Правда, остались шрамы по всему телу и страшные боли в спине, особенно по ночам… Ника мечтала накопить денег и сделать пластическую операцию. Но она умела не только мечтать, но и предвидеть: «Нет ничего постыдного в том, что женское счастье – это дом, дети, тепло и даже кухня. Но у меня этого всего никогда не будет. В природе есть женщины, которые не совсем женщины. Я имею в виду не физически, конечно же. Вот я из них. И поэтому у меня такого женского счастья не будет, хотя я очень этого хочу. Я хочу накормить любимого человека вкусным обедом, и чтобы в комнате плакал ребенок. Я перепеленаю его и буду счастлива… Конечно, я могла бы сейчас сказать: нет, до тридцати лет – карьера и работа, а уже потом… Да, я хочу писать стихи, потому что я – хороший поэт. Но я также хочу женского счастья, потому что я – Женщина!» К сожалению, после того рокового падения Ника уже не могла иметь детей физически и очень от этого страдала.

В гостях у бездны

Ника по-прежнему боялась жить одна. Завела двух кошек и собаку – не помогло. Нужен был надежный друг, наставник, советник, отец, сын и любовник в одном лице. Двери ее дома по-прежнему были открыты для всех, но входили в них немногие, а оставались – единицы. Одним из таких «задержавшихся» стал 35-летний актер театра «У Никитских ворот» – Саша Миронов. Он ворвался в жизнь Ники в начале 1998 года и остался с ней до конца… Бывший «афганец», Саша когда-то служил в погранвойсках, был мастером спорта по плаванию и во всем помогал Нике, что ей, безусловно, нравилось: «Саша – опытный, очень отзывчивый и добрый человек. Я ему доверяю как самой себе, уважаю и очень люблю. Он великий актер! Когда я вижу его на сцене, всегда плачу… Это самый близкий мне человек, если бы не он, меня бы уже не было…» К сожалению, как и все «великие актеры», Саша безбожно пил, из-за чего лишился работы. Желая помочь Нике избавиться от боли, он все больше затягивал ее в омут пьянства. Впоследствии она уже не могла жить без водки – едва появлялись деньги, Ника сразу посылала Сашу за бутылкой. Отказать ей было невозможно – любые попытки противоречить приводили подругу в ярость.

В 2000 году ялтинская киностудия сняла о Нике фильм. Перед съемками телевизионщики выставили перед ней бутылку водки. Когда бутылка опустела, стали снимать. Пьяная Ника не смогла вспомнить ни одной строчки и прямо перед телекамерой послала всех куда подальше… Этот сюжет произвел тогда фурор. Нику вновь обсуждали, но уже в контексте «гениального падения». Впрочем, благодаря этой удручающей картине у Ники появился новый друг, который стал свидетелем последней драмы в ее жизни.

Перед Новым годом на глаза 22-летнему Вовке попалась газета. С фотографии на него смотрела та самая девушка из фильма – красивая, немного странная и такая родная! В ее глазах было все: жизненный опыт, боль, одиночество, страх, мудрость, обнаженная душа… «Это знак», – решил Вовка. Для начала он разыскал режиссера фильма о Нике и передал ему трогательное письмо, адресованное ей, но ответа так и не дождался… Спустя год он предпринял еще одну попытку – явился домой к режиссеру и попросил у него московский адрес поэтессы. Их встреча состоялась 12 января 2002 года. Уже на подходе к дому Ники Вовка купил в цветочном магазине пять тюльпанов. Дверь открыл Саша.

– Я Володя, к Нике приехал из Киева.

– Ника! Тут к тебе Володя, – Саша пропустил гостя в дом.

– Ой, цветы! Я так о них мечтала, – в проеме двери показалась молодая женщина. Она была прекрасна, но выглядела совсем не так, как на фотографии. Лицо казалось изнуренным, взгляд – потухшим, вид – уставшим. Вовка достал из сумки бутылку водки и крымское вино и без предисловий поставил их на стол. Выпили. Поговорили о жизни, Вовка рассказал о своей работе в прачечной гостиницы «Лыбедь» и о том, что приехал в Москву на три дня, специально ради встречи с Никой.

– А где ты остановился? – в глазах девушки уже светились неподдельная радость и тепло (она всегда была рада гостям).

– Пока не знаю…

– Знаешь, Вов, оставайся у нас. Возражения не принимаются.

Возражать никто и не собирался. Володе постелили на детской Никиной кровати. Но поспать всласть гостю так и не пришлось. Посреди ночи его разбудил душераздирающий крик: «Саша, мне опять плохо, звони в «скорую»! Эта спина, когда же все это кончится?!» Саша побежал звонить к соседям (телефон в квартире Ники несколько месяцев назад отключили за неуплату). Врачи забрали Нику в больницу. Спустя какое-то время она вернулась вся всклокоченная, рухнула на кровать и устало промолвила: «Я от них сбежала. Документы – в больнице. Саша, заберешь их завтра, хорошо?» Снова легли спать. Уже под утро все повторилось: Ника опять корчилась на кровати от боли, звала на помощь Сашу, тот бегал звонить к соседям, Вовка курил на балконе, и в квартире появлялись врачи «скорой»… «Никуда я с вами не поеду, слышите?! – кричала пьяным голосом Ника. – Лечите меня прямо здесь, делайте укол, сделайте хоть что-нибудь, я же умру сейчас от боли!!!» Укол помог лишь на время… Потом наступило утро, снова пили, говорили, Саша бегал за водкой, тщетно пытались заснуть под крики Ники, от которых можно было поседеть… Так прошло три дня. Вовка уехал в Киев. Писал письма, слал телеграммы… А спустя неделю не выдержал и опять примчался в Москву.

– Я знала, что ты вернешься, – встретила его на пороге Ника. – Проходи, Саша сейчас на работе. Знаешь, он сильно запил…

Они целыми днями сидели на кухне обнявшись и говорили о вечном. Саша в их разговорах не участвовал, но и против присутствия Вовки не возражал. Он был уверен – Ника изменить ему просто не может. И это было правдой. Пару раз Володя сопровождал Нику на работу – в театральную студию для трудных подростков «Диапазон» на окраине Москвы. Там Ника и Саша ставили детские спектакли. Последний в ее жизни был «Крестики-нолики».

Перед отъездом Вовка набрался смелости и сказал:

– Приезжай в Киев, поживешь пару лет, освоишься… Мир перед тобой еще встанет на колени, Никуша!

– Я знаю. Но после моей смерти… Я на краю, Вовка! За все в жизни нужно платить. Я очень скоро умру, так и не дождавшись…

На прощанье он подарил Нике плеер с записью их бесед, а она ему – свою любимую книгу о Ван Гоге «Жажда жизни»:

– Мне кажется, я в прошлой жизни Ван Гогом была. Прочти ее и помни – мы не сможем с тобой общаться, если ты не будешь много читать. Как плохо, что мы живем в разных городах!

22 марта Ника приехала в Киев. Вовка познакомил ее со своими друзьями, показал город… Ника обещала вернуться в июне, но не успела. Она вышла в открытое окно с пятого этажа. Никто и никогда не узнает, была ли то роковая случайность или сознательное решение. На этот раз ее никто не смог спасти…

Тело как улика

Уголовное дело по факту гибели Турбиной так и не завели. У милиции были на то свои основания. Во-первых, первая попытка суицида Ники в 1997 году. Во-вторых, отсутствие в квартире людей в момент падения девушки. Чистой воды самоубийство. А крики Ники о помощи правоохранительные органы оставили без внимания: дескать, Турбина была алкоголичкой, мало ли кто привиделся ей за несколько секунд до смерти.

Во всей этой истории – масса неувязок и противоречий. В справке о смерти в графе «причина» – прочерк, в медицинском заключении сказано, что смерть наступила в результате травмы. А сбоку сделана приписка: «Падение с пятого этажа, место и обстоятельства травмы неизвестны». Тело погибшей поэтессы восемь дней лежало в морге Института скорой помощи имени Склифосовского с пометкой «Неизвестная». Саша ушел в недельный запой и даже Майе Анатольевне рассказал о смерти дочери не сразу. По его словам, он, Ника и соседка по дому Инна в тот день выпивали. Когда водка кончилась, они с Инной ушли в магазин, а когда вернулись, Ника уже лежала на земле бездыханная. В день похорон к моргу пришли трое Сашиных собутыльников и Алена Галич с сыном. Она оказалась единственной, кто принес Нике цветы. Родственники поэтессы не смогли выехать из Ялты – не было денег. Еще при жизни Ника как-то сказала: «Когда я умру, хочу, чтобы меня кремировали. Не хочу, чтобы меня после смерти ели в земле червяки». Последняя просьба Ники была выполнена. Правда, не сразу и не так, как она хотела. Саша зачем-то сказал, что ее тело кремируют прямо в Склифе. И лишил близких последней возможности попрощаться с Никой – ведь никто не знал, что в этой больнице нет крематория.

Все разошлись, а служащие Склифа потащили одинокий гроб с приколотой запиской «На кремацию в Николо-Архангельский крематорий». Они ругались, что им не оплатили «погрузочные» работы.

Так Ника Турбина, всю жизнь боявшаяся остаться одна, отправилась в свой последний путь. А рядом не было ни одного родного человека… Позже Алена Галич добилась, чтобы Нику отпели в храме и захоронили на Ваганьковском кладбище, в открытом колумбарии. Напротив – могила Игоря Талькова.

Сломанная клетка

10 мая 2002 года Вовка дочитал книгу о Ван Гоге, подаренную Никой. Последний раз взглянул на закладку – обрывок тетрадного листа в клеточку с надписью, сделанной красным карандашом: «Я люблю тебя. Ника», и вместе с книгой отложил в сторону…

На следующий день Ники не стало. После ее смерти Вовка выполнил свой последний долг – встретился с ее мамой и бабушкой и передал им фотографии, сделанные в ее московской квартире и в Киеве. Спустя год Вовка устроился на работу, спустя два – женился. Недавно он вновь был проездом в Москве. Зашел в знакомый дворик на улице Маршала Бирюзова, покурил на лавочке под Никиным окном, но подняться в квартиру не решился. Да и к кому? После смерти Ники одну из комнат ее двухкомнатной квартиры продали чужим людям, а вторая сейчас под замком, ждет приезда сводной сестры Ники – Маши, которая в этом году закончила школу и собирается поступать в московский вуз.

Первая любовь Ники, Костя, узнал о ее смерти от Алены Галич. Она позвонила ему в Японию. Он долго молчал в телефонную трубку, а потом прокричал: «Алена, скажи всем, что Ника не хотела умирать! У нее была колоссальная жажда жизни!»

С Никой действительно было очень сложно. Она росла доброй, отзывчивой, но совершенно не приспособленной к жизни. Ей нужен был человек, который заслонил бы ее от всех невзгод, избавил от быта, от необходимости зарабатывать деньги, пробивать публикации… Но где же такого найдешь в наше жестокое время? Она это понимала, и ей было страшно. Когда мы познакомились, Нике было всего двадцать три – вся жизнь впереди, а создавалось такое впечатление, будто она прожила ее почти до конца.

И она уже тогда остро осознавала – чтобы о тебе наконец вспомнили, нужно всего-навсего умереть. Ведь маленький гений – это такая трогательная экзотика. А взрослый… Да мало ли на Руси молодых поэтов!

Все что можно сказать-это спасибо...
СвЕтЛаЯ 02.09.2006 10:40:03

Время прошло,ее не вернуть,душа ушла в свой рай...
Осталась лишь пыль с сапогов,
Суетливые будни,
Эгоистичная реальность...
А-главное Ее стихи.
Я уверена,что это были Ее мысли,
Просто мозг человека ведь до конца так и не исследован,
а Ее сознание мира видимо позволяло
воспринимать мир в таком мудреном,прекрасно выложенном в стихах и рифмах виде...
Я считаю,что ничего сверх-гиниального здесть нет...
Ника была настоящим человеком,
С душой героя,
С пороками
Со вкусом смерти на губах...
Она Жила,но была брошена,
Турбина знала о своей судьбе...
Знала,что так и будет,
Но всю жизнь боролась с Ним...,
С Богом?
С Дьяволом?
- С жестоким миром...

На вечную память НИКЕ,да горит твоя звезда.

Из детства, в котором никто не напугал ребёнка до блевотины - алкоголем и сигаретой. И наркотиками.

Напугал (бы) так, что у мальчика или девочки на ВСЮ жизнь возникла бы аллергия – и они никогда не стали бы снимать стресс этими способами.

Сколько ещё сотен миллионов людей должны погибнуть – чтобы в России и западных странах ввели «сухой закон»?

Или выход только один – ждать захвата наших стран мусульманами? Они-то в этом смысле наведут порядок – и очень быстро.

Или всё же понять, что больных – особенно тех, кто делает больными других – нужно изолировать.

Что нужно сажать в тюрьму – как это делают в мусульманских странах – на несколько лет и публично наказывать палками. Кого? ВСЕХ, кто участвовал в продаже алкоголя – начиная от продавщицы (которая, конечно, «ничего не знала про этот закон») и далее, включая посредников, водителей, экспедиторов, производителей.
Точно также – как наказываются ВСЕ в цепочке поставки наркотиков.

Цветаева Марина Ивановна (годы жизни - 1892-1941) - известная русская поэтесса. Она была дочерью (1847-1913), ученого. Для ее творчества характерен романтический максимализм, неприятие повседневного бытия, обреченность любви, мотивы одиночества. Основные сборники поэтессы - "Версты" (1921), изданный в 1923 году "Ремесло", "После России" (1928). Ей была создана также в 1925 году сатирическая поэма под названием "Крысолов", а в следующем - "Поэма конца". Биография Марины Ивановны Цветаевой будет рассмотрена в этой статье.

Семья Цветаевой

Родилась Цветаева Марина 26 сентября (по старому стилю - 8 октября) 1892 года в городе Москве. Отец ее, как мы уже упоминали, был ученым, специализировавшимся на античной истории, искусстве и эпиграфике. Он являлся создателем, а также первым директором (с 1911 по 1913 год) Музея изящных искусств. Первый брак профессора был очень удачным, но после появления на свет двух детей молодая жена скончалась, и Иван Цветаев повторно женился на Марии Мейн. В 1892 году, 26 сентября, у этой пары появилась девочка, которая получила имя Марина (то есть "морская"). Так начинается биография Марины Ивановны Цветаевой.

Мама, Мейн умерла в 1906 году. Она была пианисткой, ученицей Рубинштейна А. Г. Эта женщина оказала огромное влияние на Марину. Она мечтала, чтобы дочь также стала пианисткой. Однако мир поэзии манил юную Цветаеву больше, чем исполнение гамм. Еще в шестилетнем возрасте девочка написала первые стихи. Причем не только на русском творила Марина, но и на французском и немецком языках. Достаточно строго воспитывала дочерей (Марину и ее сестру Анастасию) мать. Они получили превосходное образование. Дед сводных брата и сестры - историк и публицист Иловайский Дмитрий Иванович.

Детство будущей поэтессы

Биография Марины Ивановны Цветаевой в юные годы отмечена тем, что она в детстве из-за болезни матери жила подолгу в Германии, Швейцарии, Италии. Перерывы в обучении в гимназии восполнялись занятиями в пансионах во Фрейбурге и Лозанне. Марина владела свободно немецким и французским языками. Она в Сорбонне слушала в 1909 году курс французской литературы.

Ранняя самостоятельность

После смерти матери заботы о детях легли на плечи отца. Он был занят на службе, поэтому не мог посвящать им все свое время. Именно поэтому, возможно, девочки выросли не по годам самостоятельными, начали интересоваться довольно рано политической обстановкой в государстве, отношениями с противоположным полом.

Образование Марины Цветаевой

По настоянию матери в юном возрасте Марина Цветаева ходила в музыкальную школу, а также брала на дому уроки музыки. Но эти занятия после смерти Марии дальнейшего развития не имели. Марина вместе с сестрой начальное образование получила дома, под руководством матери. В возрасте 8-9 лет будущая поэтесса посещала занятия в гимназии Брюхоненко М. Т., а потом в Швейцарии, в Лозанне. Она училась в 1903 году в католическом пансионе, а затем отправилась после очередного переезда семьи во французский интернат. Продолжила обучение Цветаева в Германии, в пансионе Фрайбурга. Ей легко давались языки, и впоследствии она часто зарабатывала переводами, поскольку творчество не приносило больших доходов такой поэтессе, как Марина Цветаева. Биография и стихи ее лишь после смерти стали вызывать у многих интерес.

Марина отправилась в 1908 году в Париж, где поступила в Сорбонну. Здесь она слушала курс лекций по старофранцузской литературе.

Начало литературной деятельности

Творческая биография Марины Ивановны Цветаевой начинается следующим образом. Первые литературные опыты были связаны с кругом символистов из Москвы. Марина Ивановна познакомилась с Брюсовым, который оказал большое влияние на ее раннюю поэзию, а также с таким поэтом, как Эллиос (Кобылинский Лев Львович). Она участвовала в деятельности студий и кружков, находящихся при издательстве "Мусагет". Также большое воздействие оказали художественный и поэтический мир дома (в Крыму) художественного критика и поэта Максимилиана Волошина. Она гостила в Коктебеле много раз.

Первые сборники

В своих двух поэтических сборниках "Вечерний альбом" (1910) и "Волшебный фонарь" (1912), а также в написанной в 1914 году поэме "Чародей" тщательным описанием предметов домашнего быта (портретов, зеркал, залы, детской), чтения, прогулок на бульваре, занятий музыкой, отношений с сестрой и матерью имитировался дневник молодой гимназистки. "Вечерний альбом" был посвящен памяти Башкирцевой Марии Константиновны, художницы, что акцентирует дневниковую, исповедальную направленность. В написанной в 1921 году поэме "На красном коне" формы сказочной романтической баллады обрела история становления поэта.

Дальнейшее творчество

Посвященный отношениям с (о которой мы еще расскажем) цикл стихов "Подруга" появился в 1916 году. В период Гражданской войны вышел цикл под названием "Лебединая песня", который посвящен был подвигу белых офицеров. Есть в ее творчестве и поэмы, и романтические пьесы, например "На красном коне", "Егорушка", "Царь-девица".

Роман с Родзевичем вдохновил к созданию сборников "Поэма конца" и "Поэма горы". В Париже вышел последний прижизненный сборник Марины. Сюда семья в 1928 году переехала из Чехии. Неопубликованной оставалась, однако, большая часть ее стихов. Марина зарабатывала на жизнь главным образом переводами и творческими вечерами.

Трагедия

Самая большая загадка семьи Эфрона (мужа поэтессы) и Цветаевой: что побудило их переехать в СССР в 1939 году? Бывший белый офицер, Эфрон, боровшийся упорно с большевиками, вдруг поверил в торжество коммунизма. Он связался еще в Париже с контролировавшимся НКВД обществом, которое занималось возвращением эмигрантов на родину. В 1937 году первой в Москву вернулась дочь Марины Цветаевой, Ариадна (которая и была арестована раньше всех). После этого Сергей Эфрон бежал, так как он был скомпрометирован связями в Париже с НКВД. Марина с сыном последовала за мужем, до конца выполнив долг любящей жены.

Последние годы жизни Марины Ивановны

Следующими событиями завершается ее биография. Марина Ивановна Цветаева пережила арест мужа и дочери в 1939 году, это подкосило поэтессу. Она осталась одна с сыном Георгием. Причем отношения с ним, разбалованным чересчур восторженным вниманием, были неоднозначными. Сильно переживала из-за всего этого в последние годы Цветаева Марина Ивановна. Краткая биография по датам последних лет ее жизни завершается следующим роковым событием. 31 августа 1941 года, после эвакуации в Елабугу в связи с началом Второй мировой войны, Цветаева повесилась на реке Каме, в сенях домика, который был выделен для них с сыном. Так и не была найдена могила Марины Цветаевой, несмотря на усилия, предпринимаемые сестрой Анастасией, которую в 1959 году реабилитировали, а также дочерью Ариадной (в 1955 году реабилитирована). В августе 1941 года в Москве был расстрелян Сергей Эфрон.

Такова краткая биография Цветаевой Марины Ивановны.

Значение творчества поэтессы

Интересующая нас поэтесса, к сожалению, при жизни не дождалась признания. Ей приходилось голодать, а творческие вечера и сборники по достоинству не были оценены современниками. В настоящее время, однако, Цветаева считается по праву одним из наиболее ярких представителей русской поэзии Серебряного века. Краткая биография Цветаевой Марины Ивановны, а также ее стихи включены в обязательную школьную программу. Очень популярны сегодня ее стихотворения, многие из которых стали известными романсами, положенными на музыку. Сейчас не только в России, но и за рубежом пользуется любовью и признанием Марина Цветаева. Краткая биография на английском языке Марины Ивановны, например, была создана многими авторами. В Нидерландах, в Лейдене, находится дом, на стене которого написаны стихи Цветаевой (фото представлено ниже).

Личная жизнь этой поэтессы (сама она не любила это слово, именовала себя поэтом) от ее творчества неотделима. Поэтому следует рассказать о нескольких любопытных фактах, которыми отмечена ее биография. Марина Ивановна Цветаева писала лучшие свои произведения в состоянии влюбленности, в момент сильных душевных переживаний.

Много бурных романов было в жизни Марины, однако единственная любовь прошла через всю жизнь поэта - это Сергей Эфрон, который стал ее мужем и отцом ее детей.

Знакомство их произошло романтично, в Крыму, в 1911 году. Марина, в то время начинающая поэтесса, гостила здесь по приглашению своего близкого друга.

В Крым приехал для того, чтобы подлечиться после чахотки, а также прийти в себя после самоубийства матери. Уже в 1912 году, в январе, они поженились. В это же время у Цветаевой родилась дочь Ариадна. Однако, несмотря на то, что Марина своего мужа очень ценила, спустя 2 года после рождения Али (так называли домашние Ариадну) она окунается с головой в новый роман. Причем на этот раз женщину, поэтессу и переводчицу Софью Парнок, полюбила Цветаева Марина Ивановна. Краткая биография для детей, конечно, об этом не упоминает. Очень болезненно пережил Эфрон увлечение своей супруги, но простил. В 1916 году, после множества ссор и примирений, Цветаева окончательно рассталась с Парнок и вернулась в семью.

После примирения с мужем в 1917 году Марина родила Ирину, ставшую разочарованием для Цветаевой, которая хотела сына. Эфрон участвовал в движении белых, сражался с большевиками, поэтому покинул после революции Москву и поехал на юг, где участвовал в обороне Крыма. Эмигрировал он лишь после того, как армия Деникина была окончательно разгромлена.

С двумя детьми осталась Марина Цветаева в Москве. Без средств к существованию находилась семья и вынуждена была продавать вещи для того, чтобы прокормиться. Однако сберечь младшую дочь, несмотря на все усилия, матери не удалось. Ира умерла в приюте от голода, куда ее отдала Цветаева, надеясь на то, что девочка здесь будет питаться лучше.

Марина за время расставания со своим мужем пережила еще несколько романов, однако приняла решение в 1922 году уехать к Сергею Эфрону за границу. Уже соединившись со своим супругом, Марина во время периода эмиграции в Чехии познакомилась с Родзевичем, которого некоторые историки считают настоящим отцом Георгия, долгожданного сына, появившегося на свет в 1925 году. Но официально им является Эфрон. Неоднократно подчеркивала сама Марина Цветаева (биография, интересные факты из жизни которой были нами рассмотрены), что наконец-то родила сына мужу. Тем самым она искупила частично свою вину, которую ощущала после того, как дочь погибла в послереволюционной Москве.

Такова поэтесса Марина Цветаева. Биография, интересные факты из ее жизни, надеемся, вызывали желание у читателя продолжить знакомство с этой яркой представительницей Рекомендуем прочитать ее стихи. Действительно талантливые произведения создала Цветаева Марина Ивановна. Краткая биография (какой век называют Серебряным, надеемся, вы помните) создана была для того, чтобы вызвать интерес к ее творчеству.